Оружейная лавка

Изогнутые клинки с одним лезвием

Изогнутые клинки с одним лезвием, видимо, довольно часто использовались в ахеменидском войске, судя по находкам в Персеполе и греческим изображениям персидских воинов, в чем, может быть, сказалось влияние оружейной традиции Северной Сирии.

Изогнутые однолезвийные клинки становятся характерным оружием по-зднеахеменидской конницы, что зафиксировано Ксенофонтом в конце V в. до н. э. в его описании всадников войска Кира Младшего.

Более того, Курций Руф сообщает, что Дарий III приказал перевооружить персидскую отборную конницу, заменив прежние акинаки махайрами (Курций Руф III, III, 6). Видимо, Дарий просто продолжал осуществлять начинание Кира Младшего. Великолепная рукоять персидской махайры была найдена на юге Средней Азии. Вырезанная из слоновой кости, она напоминает греческие рукояти махайр, в том числе и обнаруженных там же [Пичикян, 1980], но отличается сечением, пропорциями и, главное, навершием, представляющим собой голову орлиного грифона типично ахеменидского стиля.

Вместе с тем на мозаичной копии II в. до н. э., сделанной с живописного оригинала IV в. до н. э. «Битвы Александра с Дарием», знатные персидские воины сражаются короткими изогнутыми, сужающимися книзу клинками местного, а не греческого оформления (табл. XVIII, 59). Видимо, персидская традиция изогнутых однолезвийных клинков продолжала существовать наряду с греческим заимствованием. Отличались они, скорее всего, тем, что у персидских клинков была заточена выгнутая сторона, и это придавало ему свойства короткой сабли, тогда как у махайры лезвие было с вогнутой стороны.

Рубящий эффект махайры был более сильным, чем у персидских клинков, но она была намного тяжелее, что было, видимо, не по вкусу изнеженной персидской аристократии (Киропедия VIII, VIII, 15, 23), сохранившей свое, более легкое оружие. Боевые же свойства серпообразных клинков Ксенофонт не зря считал превосходными и рекомендовал использовать для экипировки конного воина.

Обычно представляется, что широкое использование однолезвийных рубя-ще-режущих клинков — прерогатива восточного средневековья и связано с появлением, развитием и распространением сабли. Однако, как мы увидели, рубяще-режущее однолезвийное клинковое оружие было весьма широко распространено и активно применялось в ряде регионов древнего Востока уже начиная с III тысячелетия до н. э. Но все изобретения такого рода оказались разрозненными и относительно несовершенными.

Так, переднеазиатские секачи Ш—II тысячелетия до н. э. не дали продуктивной линии развития, поскольку не «дожили» до эпохи распространения железа; ведь для конников, для которых однолезвийные рубяще-режущие клинки являются наиболее эффективными в бою, такие секачи были слишком коротки, а увеличение размеров их бронзового клинка делало тяжесть оружия слишком большой для стремительной конной схватки. Да и в железном варианте увеличенные секачи оказались бы недостаточно маневренными в действии из-за относительной их громоздкости.

Скифские железные однолезвийные клинки, вполне подходящие всадникам по размерам, также не привели к оптимальному результату, поскольку конструктивно оставались лишь половинами мечей, да и сама культура скифов вскоре после появления в ней однолезвийных клинков была сметена сарматским нашествием. Единственно перспективной оказалась китайско-хуннская идея удлинения железного ножа (что, собственно, было возрождением еще древних, «карасукского», VIII—VII вв. до н. э., времени, центральноазиатских единичных опытов по удлинению бронзовых ножей), но развитие на основе этой идеи сабли началось только в начале I тысячелетия до и. э.